Сегодняшний кризис родился в результате отрыва виртуальной экономики от экономики реальной и потому имеет серьезную эмоциональную составляющую, от которой в немалой степени зависит его будущее.

 

В связи с этим представляется важным мнение, что пришло время, когда для принятия важных решений в сфере политики и экономики следует руководствоваться эмоциональной стороной разума не меньше, чем его рациональной стороной. Последняя во многом опорочена техногенными катастрофами и ошибками, в ряду которых находятся и истоки сегодняшнего кризиса.

 

Первый капиталистический

 

Эмоциональное восприятие кризиса и реакция на него во многом зависит от исторических особенностей национальной психологии. Оно же, во многом, их формирует, причем на самых разных уровнях общественной пирамиды.

 

Для России это – первый капиталистический кризис Прошлый, в 1998 г., был воспринят как прямой и непосредственный результат распада Советского Союза и краха социалистической общественной системы. Нынешний вызывает у россиян  двойственные аллюзии. С одной стороны, мы еще помним тезис Маркса об обязательности циклических кризисов при капитализме. С другой, еще лучше помним, как поверили в куда более поздний тезис о том, что капитализм преодолел эту свою наследственную болезнь. Простой человек, да и  непростые люди, чувствуют себя дезориентированными. Они не знают, идет ли сейчас речь о чем-то преходящем, обреченным на исчезновение, либо перед нами - глобальная и судьбоносная перестройка мировой экономической системы, ее революция.

 

Из этого рождаются два рационально-эмоциональных подхода, важных как для сложившейся ситуации, так и для будущего. Один подход – «изоляционистский». Мы выберемся из кризиса сами, да еще и быстрее всех и за счет других. Мы докажем, что мы самые лучшие, мы всех победим. У такого подхода есть основания, но он чреват плохими последствиями и психологическими осложнениями  для самой России. Другой подход - скорее «интернационалистский». Из кризиса можно и нужно выходить всем вместе, не соревнуясь, не соперничая,  а взаимодействуя самым широким образом. Этот подход не только практичен, но и созвучен  популярному сегодня представлению о взаимопомощи как важном факторе эволюции. Вспомним тезисы и книгу нашего великого мыслителя и революционера, князя-анархиста Петра Кропоткина. Сегодня именно на взаимопомощь полагаются и философы и практики для того, чтобы снять бесчеловечный аспект  общественного развития, описываемый такими понятиями, как «естественный отбор» Дарвина, «закон джунглей» и, наконец, «стихия рынка».

 

Долговая яма

 

Кредитная природа сегодняшнего кризиса разрешает нам применить образ долговой ямы, в которую мы все попали. Из нее может выбраться и один, вскочив на чужие плечи. Из нее можно выбраться и всем сообща. Решение во многом зависит от моральной позиции, от умения преодолеть соблазн освободиться одному и одному пожать плоды победы. Соблазн и вера в индивидуальную победу есть у многих, и именно их столкновение и борьба могут обречь всех без исключения на постоянное пребывание в яме. Мораль и пробуждаемые ею эмоции зовут к правильному выбору.

 

Мы должны сделать этот правильный выбор – выбор взаимопомощи. И Россия его, похоже, уже сделала. Можно всем спастись без применения силы и, не толкаясь локтями. Как известно, войны начинают обычно военные, но они их никогда не заканчивают. За них это делают другие. Их отбирает история среди народов, среди общественных групп, среди индивидуумов.

 

Эффект ошеломляющего влияния кризиса на людей может быть снижен его ожиданием, его предсказуемостью. Известна фраза «Выживают только параноики». Надо сказать: для общественных эмоций в России характерно то, что ожидание кризиса висело в воздухе. Слишком много в стране было показного богатства, слишком ярким было высокомерие денег, слишком сильна уверенность в их всевластии и мистической силе. При этом все ощущали очень низкий уровень качества государственного «сервиса», инфраструктур, связывающих экономику и общество. Не было понимание того, что во всем мире экономика и политика, на самом деле, предлагают людям один и тот же «товар» и часто за одну и ту же цену. Успех зависит от того, насколько удобно и красиво он подается. Это относится и к экономике, и к политике, и к культуре. Пренебрежение заботой о том, как воспринимают происходящее люди, всегда ведет к сильному раздражению, способствующему кризису.

 

Но и идея взаимопомощи как способа преодолеть столь сильно распространившийся по миру вирус «запоздалой паранойи» висит в воздухе и начинает воплощаться в разных формах. И тут гражданское общество и его институты получают уникальный шанс.

 

Обнадеживающие сдвиги

 

Государство, по крайней мере, в России, вдруг стало не только спрашивать мнение общества, но и слушать это мнение. На деле и по форме изменилось отношение к негосударственным и некоммерческим общественным организациями. Тут много примеров как самого высокого уровня в виде высоких совещаний, так и повседневных. Законодательные и прочие инициативы и предложения принимаются государством. Есть ощущение того, что появляется не просто открытость к  новым инициативам, но и потребность в них.  Институты гражданского общества, общественные организации принимают этот вызов; в стране идет не всегда видная, но активная работа, которая может принести принципиально важные общественные результаты.

 

Как известно, кризисная атмосфера облегчает изменение законов и правил. Положительный или отрицательный характер этих изменений зависит от взаимодействия общества и власти. Тенденция к этому есть. Появляются положительные изменения в отношении закона о некоммерческих организациях, закон о целевом капитале, правила представительства мелких партий и т.д.

 

Одновременно, однако, существует и другой способ «борьбы» с кризисом. Это – усиление бюрократического контроля, установления дисциплины  с помощью бесчисленных проверок (малого бизнеса или же музеев-заповедников), ужесточения правил, мелкого надзирательства над каждым шагом.

 

Судьба наша во многом зависит от того, победит ли тенденция внутренней взаимопомощи или тенденция диктата низших чиновников, той почвы, на которой растет коррупция.

 

Как известно, кризисная среда создает благоприятные условия для изменения «корпоративной культуры». В наших условиях на уровне всего общества мы можем думать и говорить об изменении некоторых ставших базовыми ценностных установок. Снова зазвучали голоса о том, что есть вещи более важные, чем деньги.  И эти голоса слышат и слушают. Интересно, что сейчас, когда дорогие удовольствия  и дорогое потребление стали менее доступными, интерес к культуре, интерес к России как месту жизни и путешествий не падает, а даже растет. И это не экономическое, но важное политическое явление и событие.

 

Как известно, в кризисные времена необходимо уточнение приоритетов, целей и связанных с ними затрат и цен. В обществе идут эксперименты и широкие споры. Насколько правильны приоритеты особой поддержки автомобильной промышленности, военного производства, частных банков. Кому отдавать предпочтение в регулировании цен – торговцам или производителям, кто важнее для музея – простой зритель или туристические компании; что важнее – сохранение памятников культуры  или строительство выгодных домов в центре городов. Когда нельзя угодить всем, приходится выбирать. Выбор происходит и на практике, и в умах людей. От этого выбора очень многое зависит не сегодня – завтра!

 

Культура как ориентир

 

В кризисное время становится более ясной особая роль культуры в обществе. Эмоциональные и эстетические критерии выбора решений, оценки жизни вдруг становятся более понятными на фоне экономических и политических ориентиров и манер мысли, которые оказались не просто беспомощными, но и породившими мировой кризис.

 

Культура учит многому и мудростью своей помогает пережить тяжелые времена. Учреждения культуры, особые отростки гражданского общества – театры, музеи, библиотеки, кино, изредка телевидение – создают достойную и честную этическую альтернативу кризисной депрессии. Нормально работая в окружении банкротств и «обвалов», они поддерживают дух оптимизма, надежды и веры, давая пример выживания. Люди не опускают руки. Продукты культуры помогают им работать. В условиях кризиса более понятной становится экономика культуры, которая основана на социальной программе и ее деловом обеспечении, а не на сверхприбылях. Экономика культуры здорова и прозрачна. Это – спокойная экономика. В ней  приемлема, в отличие от значительной части нашего бизнеса,  прибыль меньшая, чем 500%.

 

Наконец, общение с культурой убеждает все большее число людей в том, что решения, основанные на красоте, положительных эмоциях и морали бывают правильными чаще, чем решения, продиктованные примитивным расчетом. В прошлом веке мы уже поняли, что инновации должны ориентироваться на решения, принятые природой. Пора вспомнить, что полезно ориентироваться и на опыт искусства – красоту и вдохновение, которые нельзя описать только  цифрами, даже если их и можно передать в цифровом формате.

 

Мнение, что культура должна играть первостепенную роль в организации жизни общества, сегодня достаточно распространено. Есть много положительных сдвигов в эту сторону.  Еще недавно слово «культура» практически  не упоминалось в официальных программных документах. Сегодня ряд знаковых событий и проектов показывают, что ситуация меняется. А это значит, что институты гражданского общества и интеллигенция получают  еще один шанс помочь развитию  своей страны.

 

Общность и различие наших проблем

 

У институтов гражданского общества есть одна наследственная родовая проблема, идущая из античных времен. Наличие гражданского общества, граждан, в древности всегда предполагало наличие неграждан (в первую очередь - рабов). В наше время эта проблема завуалирована и почти забыта, но в обстановке кризиса она громко напоминает о себе. Обсуждение вопросов миграции становится острым и больным по всему миру. И тут гуманитарные подходы с присущими ими способностями сложных рассуждений могут помочь экономистам, политикам и полицейским, оказывающимся, в конце концов, ответственными за все.

 

Между Россией и Германией (да и всем Западом) есть  очень важное во время кризиса различие. У нас существует очень большой разрыв между уровнями и «стилем» жизни в разных социальных стратах и в разных частях страны. Это, например, различие между столичной Москвой и городом Пикалево, полностью зависящим от работы цементного комплекса. Результаты кризиса отличаются тут безмерно. Ситуация весьма болезненна. Уровни богатств и бедности часто несовместимы.

 

Вообще-то бедные пока переносят кризис спокойнее, чем богатые. Малые доходы приучили их к бережливости и экономии. Однако часто бедные теряют всякий доход вообще. Так происходит в тех местах, которые мы называем моногородами. Там людям видится катастрофа, и там нарастает отчаяние. И именно там нужна не просто помощь, но - взаимопомощь. Хорошо, что это, как кажется, понимают и сами люди, и деятели гражданского общества, и власть. Несколько примеров решительных действий сильно улучшили если не экономическую, то психологическую ситуацию.

 

Последнее очень важно. Эмоциональный аспект экономики, аспект гуманитарный и человеческий становится видным и явным. Явной становится его важность в понимании того, для чего и для кого на самом деле существуют экономика и политика, если они хотят быть морально оправданными. При этом речь идет о более широкой категории, чем так популярные недавно «права человека». Речь идет и о правах общества, правах семьи, правах природы и – правах культуры.

 

Все это – очень просто, но кризис показал, что мы об этом забываем. И он нам напомнил.

 

Есть мнение, что кризис – выдумка и виртуальный трюк. Есть мнение, что мир меняется сегодня кардинальным образом. Как бы ни обстояло дело, мы, мыслящие люди, должны определять, какими будут изменения. Мы можем это сделать только в том случае, если не дадим кризису разделить нас. Если мы, напротив, используем его для объединения  добрых сил и торжества взаимопомощи  внутри наших стран, между людьми разных стран и между их странами.

 

Есть признаки того, что это на самом деле происходит. Наш Диалог – хороший тому пример. Мы должны использовать шанс к единству. Мы уже упустили похожий шанс после краха системы «холодной войны».

 

М.Б.Пиотровский
Директор Государственного Эрмитажа,
Заместитель председателя Совета при Президенте
России по культуре и искусству
Член РАН и РАХ,
03.07.2009